Собака
Холодная малоснежная уральская весна вдруг сменилось почти теплым солнечным днем, и знакомые тут же начали высказывать желание навестить меня в моем райском уголке. Первой приехала моя подруга по работе в институте. Понятно, что в выходные она уже не сможет вырваться ко мне, у нее своя дача и своя посевная. Подруга моя, как, впрочем, все мои друзья и подруги, отличается необычайной открытостью, поэтому мне не нужно думать, о чем с ней разговаривать. Сначала все выглядит так, будто она приезжает ко мне, чтобы узнать у меня, как и чем я живу, но стоит ей открыть рот, как мне остается только слушать, что я и делаю с удовольствием.
Для начала мы после работы заезжаем в магазин и покупаем огромное количество еды и литр красного вина (которое я недолюбливаю). И вдруг – о чудо! В картонной неприметной коробке, практически даром, с полки смотрит на нас портвейн «777», неизменный спутник нашей юности. Мы с радостным смехом берем на пробу напиток с таким знакомым названием и уже дома обнаруживаем, что напиток не стал хуже, а даже наоборот. Он пьется легко, ни голова, ни желудок не реагируют, и наше настроение быстренько улучшается, хотя и до приема трех семерок оно было вполне приличным.
Первый солнечный вечерок так и манит мою подругу прогуляться, но я опасаюсь: деревня кишит таджиками-строителями, и, хотя мы дамы и не молодые, но еще вполне привлекаем к себе внимание, а уж подвыпившие и веселые, тем более. Я не сторонница опасных приключений, но не могу отказать подруге, которая решилась на строительство нового дома у себя на даче, в показе архитектурных шедевров. Я мысленно прошу моего ангела уберечь нас от неприятностей, мы влезаем в кроссовки и по подсыхающей на солнце грязи отправляемся в путешествие. Зритель она такой же благодарный, как я – слушатель. Она в восторге от каждого нестандартного домишки, а уж терема новых русских вызывают у нее все возможные эмоции, кроме зависти.
Она – удивительный человек. Оставшись в детстве сиротой после гибели родителей, она не привыкла к роскоши и умеет радоваться каждой мелочи, за себя и за других. Мы прошли не более двух кварталов, когда к нашей компании присоединилась странная черная собака, большущая дворняга не без примеси благородных кровей. Она просто оказалась рядом с нами и не реагировала ни на какие наши уверения в отсутствии у нас мясных и каких-либо иных продуктов. Собака заняла положение на пару шагов сзади меня и сопровождала нас в течение двухчасовой экскурсии по деревне. Ясное дело, что таджики к нам и близко не подходили, так как собакобоязненность – у них в крови, поскольку по их религиозным представлениям укушенный собакой никогда не попадет в рай. Кстати, наши отечественные алкаши тоже не любители острых ощущений. Теперь по деревне гуляли две подвыпивших женщины с собакой, а это уже совершенно другой уровень опасности.
Уже в надвигающихся сумерках подруга решила взобраться на гору к могиле местного святого, чтобы оттуда, с высоты птичьего полета, кинуть взгляд на открывающуюся панораму деревни. Я неохотно соглашаюсь, потому что вверх, почти отвесно, ведут ступени из раскисшей земли и мокрых камней. Лестница едва удерживает форму благодаря березовым жердям, а перила и вовсе отсутствуют. Подруга совсем недавно сняла гипс после перелома руки, а я еще не забыла месяцы заточения и костылей. Но она так бесшабашна, так радостно впитывает наши красоты, что я не могу ей отказать. Я с сожалением смотрю на собаку – вряд ли она будет сопровождать нас и дальше, а значит, уже в темноте мы будем добираться до дома одни.
Мы начинаем восхождение, а точнее ползем вверх по скользким ступеням на четвереньках. Я пыхчу от натуги, а сзади меня старательно карабкается наш охранник – черная собака. Лапы соскальзывают, но она старается так, будто от этого зависит ее жизнь. Подруга замыкает шествие четвероногих. Наконец, мы – на верхней смотровой площадке. Зрелище потрясающее: внизу в сумерках петляет река, на ее высоком берегу голубеет церковь, крыши всех цветов радуги яркими пятнами оживляют пейзаж, первая робкая зелень окутывает дома легкой зеленовато-голубой дымкой. Насмотревшись и протрезвев от марш-броска, мы оцениваем наши шансы на безопасный спуск тем же путем как мизерные и решаем спускаться по незнакомой лесной дорожке, явно более пологой, и потому менее опасной в смысле уклона, но не менее опасной в пролегании по незнакомому лесу. Но с нами собака, и нам не страшно.
Уже в темноте наша троица подходит к дому, и я рассуждаю, как быть с собакой. Нужно бы ее накормить, но тогда она может привязаться к нам, а взять ее домой я не могу – обе дочери с собаками, еще одной нам не потянуть, да и аллергия у меня на собак, а такая пушистая и большая для меня заказана. И все же мы решаем отблагодарить нашу охрану остатками пиршества, а там будь, что будет. Но собака снова удивляет нас: едва мы поравнялись с домом, и я начала открывать калитку, как собака пошла себе дальше, будто и не было трехчасовой вечерней совместной прогулки. Больше она не приходила и ни на какую дружбу не претендовала.
Насколько нам нужна была охрана, я поняла, только вернувшись домой: брюки на мне были надеты наизнанку. Возможно, мой добрый ангел послал нам стражника, а, может, и сам принял привычный людям облик, чтобы уберечь меня от возможных неприятностей.
https://ridero.ru/books/blog_nachinayushego_maga/
