И действительно, Семен встал, молча поел, потом спросил Валика:
– Ты что делать собираешься?
– Пойду на балкон спать, если ты не возражаешь.
– Ага, это хорошо. Катюша, дай-ка мне чистую рубашку.
Я принесла. Ситуация мне не нравилась. Он сейчас смоется, оставив меня с Валиком, а потом будет рвать и метать от ревности. Спросила с замиранием:
– Куда это ты намылился? Валик ждет, когда ты диплом перепишешь. Он у нас что – навеки поселился?
– У Игоря сегодня выступление на автозаводе, хочу послушать.
– Смотри, не долго, мне уйти нужно будет. И чтобы трезвый явился.
Он пообещал. Валик ушел спать на балкон, а я собрала Малыша, и мы поехали за стипендией. Вернулись часа через два, Семена еще не было. Я уложила дочку спать, привела в порядок кухню и села заниматься. Еще часа через два, блаженно потягиваясь, вылез с балкона Валька:
– Эх, хорошо спалось на свежем воздухе! А где Семен?
– Не пришел еще.
– Что-то долгонько он. Будь я таким ревнивым, я бы не стал оставлять жену одну надолго с посторонним мужчиной.
– Да, ведет он себя явно непоследовательно. Хотя, пока он трезвый, прекрасно знает, что опасаться нечего. Отсюда я могу сделать вывод: раз его нет, значит, он пока трезв.
Валик лихо подкрутил ус и дурашливо спросил:
– А что, разве я не похож на коварного соблазнителя?
Я подхватила в том же духе:
– Очень даже отнюдь нет.
– Не понял!
– Да вы типичный Дон-Жуан, гроза доярок и свинарок!
Он закатил глаза:
– О, какие женщины там изнывают на скотном дворе! А я сижу, как верный пес, сижу, привязанный, у ног прекрасной дамы и охраняю ее честь.
– А вы не преувеличиваете свои заслуги, сеньор? Если бы прекрасная дама дотянулась до швабры, она сумела бы сама защитить свою честь!
– Ваш намек понят. Позвольте мне убрать подальше вашу швабру!
– Ну, уж нет! Оставьте мне мою последнюю опору в жизни! И не нужно сидеть так близко от моих ног, вы явно увлеклись ролью верного пса!
Валик нехотя отодвинул свой стул, оказавшийся как-то внезапно ко мне ближе, чем это было допустимо в рамках приличия, и промычал обиженно:
– Кажется, я начинаю понимать вашего мужа, мадам. Видимо, не так-то легко жить рядом с такой женщиной и не обладать ею!
– Что-то вы разболтались, молодой человек! Подайте-ка мне швабру!
Он покорно протянул ее мне, но я не взяла:
– Валька, кончай базар, доиграешься!
– Я бы не против!
– Кругом, шагом марш на балкон!
– Я больше не буду, честно-честно. Можно, я тебе что-то скажу?
– Только на другую тему.
– Тебе очень идут твои волосы. И глаза.
– А тебе бы очень пошел эдакий лиловый синяк. На переносице или под глазом? Я подумаю.
– Какая злая женщина! Дали бы мне тебя на недельку, ты бы у меня быстро помягчела.
– Да ты за недельку озверел бы!
– Вполне возможно, – он глянул на меня слишком игриво, чтобы я могла стерпеть, но, наткнувшись на мой суровый взгляд, стушевался, – молчу, молчу.
– Вот и хорошо. Дать тебе чего-нибудь почитать?
– Не нужно.
– Я буду заниматься, а ты что будешь делать?
– Смотреть на тебя.
– На здоровье.
Я снова разложила бумаги и занялась расчетами к диплому. Расчеты были не слишком сложные, я писала долго, ни на минуту не забывая, что он смотрит на меня. Это длилось не менее часа, я удивлялась про себя, как можно так долго смотреть на кого-то. И странно, мне это рассматривание почти не мешало. Вскоре заплакал Малыш, и я ушла к ней. Через несколько минут в комнату вошел Валик:
– Мне там одному скучно.
– А со мной было весело? – сказала я и пожалела. Получалось, что я напрашиваюсь на комплимент.
– Ага. Очень интересно наблюдать, как ты занимаешься. У тебя такой серьезный и умный вид!
– Это не вид, я такая на самом деле. А вот ты выглядишь крайне глупо.
– Еще бы! А как еще может выглядеть мужчина, которого игнорируют?
– Ладно, не буду тебя игнорировать. Подай с батареи ползунки. Так, а теперь мы поиграем, а ты свари ей кашку.
– Я тоже хочу играть!
– Скажи лучше, что не умеешь варить кашку!
– Зато я такой игрун!
– Вот и отлично, вы поиграйте, а я пойду варить кашку.
Когда я вернулась, они бесились вовсю. Валик передвигался на четвереньках, а Малыш катался на лошадке. Я с трудом оторвала от него дочку, начала кормить, а Валик печально констатировал:
– Знаешь, я никогда не хотел иметь детей, боялся их писка, пеленок-распашонок, а, оказывается, это очень даже приятно, когда кто-то сидит у тебя на шее.
– Ну, да, особенно, если это ни к чему не обязывает. А пока на шею малыш залезет, он столько пеленок перепачкает!
– Это точно. Вот бы мне жена смогла такого родить, чтобы сразу бегал и хохотал. Это бы я с радостью.
– С такими запросами ты бездетным помрешь.
– Скорее всего. Поздно уже нам о детях думать. Понаделали мы с женой дел в юности, сказать тебе, ты со мной и за стол не сядешь.
– Скажи, а там посмотрим.
– Все тебе скажи. Триппером я два раза болел, гулял по-черному, жену до алкоголизма довел, потом лечил год. Какие уж теперь дети? Ну, что, знаешь теперь, какое я дерьмо?
– Удивил, ничего не скажешь. Да я это давно знаю. Мужики – сплетники, похуже баб. Слушай, сейчас-то вы здоровы, и не старые еще.
– А теперь она не хочет. Хватит, говорит, мне с тобой забот.
– Значит, не доверяет тебе больше. И себе.
– Примитивно рассуждаешь, все тебе ясно. Черное, белое… Трудно тебе жить будет!
– Ты еще скажи: вот мы в ваши годы… Знаешь, может, я и максималистка, только я никого не осуждаю и свое мнение никому не навязываю, просто говорю то, что думаю. А думаю я, что пару раз триппером переболеть – не геройство, но и не такая уж страшная беда. Бывают в жизни вещи и пострашнее. А раскаиваешься ты как-то картинно, думаешь, пожалею?
– Дождешься от тебя. Да ты проглотишь – и глазом не моргнешь. А я все равно сяду вот здесь и буду смотреть на тебя, пока Семен не придет.
Он долго таскался за мной туда-сюда, смотрел, как я укладываю Малыша спать, как занимаюсь, как готовлю. Потом не выдержал:
– Все, не могу больше на тебя смотреть!
– Не смотри.
– И не смотреть не могу!
– Иди спать.
– Не хочу.
– Тогда отстань. Интересно, где же Семен?
– Ты все-таки беспокоишься за него?
– Беспокоюсь, что опять напьется, и мне его завтра не выпроводить. Начну-ка я ему рюкзак собирать, да и поесть пора.
Малыш спал, на улице давно стемнело, рюкзак был собран, а Семена все не было. Я валилась с ног от усталости и недосыпания, но не могла себе позволить прилечь, уж очень ситуация была двусмысленной. Вероятность, что Семен придет трезвый, убывала с каждой минутой, а Валик становился все навязчивей: он уже сделал попытку поймать мою руку, неотрывно смотрел в глаза и умолял разрешить ему сесть поближе. В конце концов, он прямо высказался по поводу того, что мы ведем себя глупо: все равно теперь Семен нам не поверит.
– Семен оскорбил меня, а ты мне помог. Но это не значит, что я должна броситься в твои объятия, не так ли? Я вполне допускаю, что тебе трудно сутками сидеть со мной дома и ждать у моря погоды. Я даже допускаю, что взволновала тебя. Но не могу же я спать с каждым мужчиной, которого волнует моя внешность! Если тебе так нужна женщина, я тебя не держу. Кругом женские общаги, ты – мужчина видный. Вперед.
– Фу, надо же так все опошлить! Такую красивую иллюзию растоптала.
– И очень хорошо. Не в моих правилах позволять мужчинам строить иллюзии на мой счет.
– Все. Вас понял. Ухожу спать.
– Спокойной ночи.
– А ты меня не уложишь?
Я смотрела на него в упор, пока он не уточнил:
– Я тебя не трону, честно, просто посиди рядом, погладь меня по головке, и я усну.
– Может, тебе еще и сказку рассказать?
– Расскажи. Я очень люблю, когда меня гладят по головке и рассказывают сказки.
– Знаешь, у меня и так двое детей.
– Двое?
– Ну, да. Малыш и Семен. А трое – это уже многодетная мать. Я не готова.
– Тогда я лягу, ты сядешь рядышком, возьмешь меня за руку, мы будем разговаривать, и я усну.
– Отвяжись, а?
– Ты меня боишься?
– Чего мне тебя бояться? Я, может, себя боюсь. Ты – мужик симпатичный, ласковый, могу растаять, а это в мои планы не входит. Иди спать, не пудри мне мозги, мне заниматься нужно.
Кажется, мне удалось отказать ему так, чтобы он не затаил злобы. Самодовольно улыбаясь, он, наконец, пошел на балкон, но тут раздался звонок, и он пошел открывать. Распахнул дверь и недоуменно замер. На пороге стоял пьяный Семен с какой-то яркой, немного вульгарной девицей. Было два часа ночи. Валик отступил на кухню и, сделав мне страшные глаза, прошептал:
– Он что, совсем спятил? Что мы с ними будем делать?
Я глупо хихикнула:
– Ничего, пусть проходят, скажем ей, что я – его сестра.
https://ridero.ru/books/drugaya_realnost_4/
